Иные источники налогового права
В-третьих, официальное признание в России судебного решения в качестве самостоятельного источника права вряд ли поставит знак равенства между английским и российским прецедентным правом. На это обстоятельство указывает, в частности, опыт промышленно развитых стран континентальной Европы. По крайней мере, в этих государствах не спешат с таким признанием, хотя судебная практика уже вышла за пределы лишь объективированного опыта реализации права, складывающегося в результате деятельности судов по применению юридических норм. Решения высших судебных органов России приобрели некоторые характерные черты прецедентного права, но в принципе не связывают нижестоящие суды.
Сущность судебной практики как правоприменительной деятельности состоит в принятии какого-либо решения. В результате этой деятельности судами общей юрисдикции, арбитражными судами принимаются решения по конкретным делам. Кроме того, Верховный Суд РФ и Высший Арбитражный Суд РФ информируют юридическую общественность о судебных решениях, имеющих принципиальное значение. Так, в «Вестнике Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации» публикуются материалы Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ о рассмотрении дел в порядке надзора по протестам на вступившие в законную силу судебные акты арбитражных судов. Такая практика ориентирует арбитражные суды по тому или иному вопросу при применении ими судебного решения.
В-четвертых, высшие судебные инстанции России на основе изучения и обобщения практики применения НК РФ и других налоговых нормативных правовых актов дают разъяснения по вопросам судебной практики. Указанные разъяснения облекаются в форму постановлений либо информационных писем.
Постановления пленумов обладают обязательной силой для судов. Сложнее обстоит дело с информационными письмами. И хотя письма носят в целом информационный характер, резонно возникает вопрос: может ли судья при разрешении конкретного спора проигнорировать правило, изложенное в письме? Формально да. Но с практической точки зрения вряд ли судья пойдет на подобный шаг. В противном случае такое решение будет отменено вышестоящей судебной инстанцией.
Надо согласиться с мнением о том, что прецедент — явление, не чуждое для российской правовой системы. «Однако ему принадлежит особое место среди источников права. Он не обладает равной закону юридической силой, а потому нет смысла их противопоставлять. Скорее, прецедент имеет вспомогательное значение по отношению к закону, его роль заключается в упорядочении отношений, которые либо не урегулированы, либо не могут быть непосредственно урегулированы законом в силу неясности или неточности законодательных формулировок».
Не замечать всего того, что происходит вокруг судебных решений, механически утверждать, что прецедент не является источником права в правовой системе России, — это означает одно: в теоретическом плане «топтаться» на месте с закрытыми глазами, а с точки зрения практики игнорировать действительную роль судебных решений в регулировании общественных отношений. В этой связи интересно привести мнение Н. А. Соловьевой: «Если иметь в виду нестабильное налоговое законодательство, разнообразие вариантов налоговых сборов по характеру совершенного налогового правонарушения, более точно по этим спорам следует говорить о «временной» прецедентности».
Что касается правовых обычаев, то они действительно являются источниками российского права. Однако вряд ли их можно отнести к источнику налогового права. Это связано, прежде всего, с характером регулируемых отношений, которые построены на власти и подчинении.