Идеи национальных программ и способы их восприятия правом

В этих предложениях стремление получить ответ на вопрос о том, что же все-таки в документальном и правовом смысле представляют собой программы, наполненные необходимыми декларативными положениями? Нормативным характером они не обладают, а отсюда не имеют и самостоятельного регулятивного значения, нуждаясь в дополнительной интерпретации, в том числе и правового свойства. Тогда что же они собой представляют?

Упоминание о декларативной роли национальных программ побуждает обратиться к проблеме деклараций в праве. Эта проблема уже подвергалась правовому исследованию, однако пока удовлетворительного решения ее не найдено и вопрос об относимости деклараций к числу нормативных предписаний в литературе остается спорным. Так, одни авторы утверждают, что «декларации являются органичными частицами правовой системы в целом, в составе системы участвуют в правовом регулировании и, таким образом, являются правовыми положениями». Другие считают, что само понятие «декларация» указывает на то, что действие ее не подкрепляется государственно-принудительными средствами и уже по этому признаку ее нельзя включать в число нормативно-правовых предписаний.

Декларации в большей или меньшей степени всегда были атрибутом основополагающих нормативных актов прошлого времени (ГК РСФСР 1964 г. Кодекс законов о труде РСФСР 1971 г., ст. 1; Уголовный кодекс РСФСР 1960 г., ст. 1 и др.). Их содержательную сторону составляли идеи о перспективах и целях развития различных правовых институтов, а потому они не содержали и не содержат формализованных правил поведения, четких законодательных велений, являясь средством выражения общих идеологических установок, на которые ориентируется законодатель, придавая законодательству «единую идеологическую окраску». По этой причине декларации не способны к непосредственной реализации – их реализация обеспечивается действием всего законодательства. Наиболее точно роль декларативных положений сформулирована Н.И. Козюброй. Автор видит их роль в том, что «декларации служат ориентиром в практической деятельности людей, обеспечивают ее целенаправленность, определяют общую линию правотворческой деятельности, помогают глубже уяснить дух нормативного акта, а, следовательно, обеспечить наиболее целесообразное воплощение правовых предписаний в жизнь. Иное в виде смешения декларативных положений с нормативными, препятствует восприятию собственно юридического содержания закона.

Ни в одно историческое время система права не была одноликой. Квазиправовые «вплетения» всегда сопутствовали им. Это и Декреты Советской власти, в основе которых лежало революционное правосознание. В этот период истории представления о праве большей частью отождествлялись с суждениями о том порядке общественных отношений, который должен быть создан в Советской республике. А из законодательной концепции 70-е годов прошлого века следовало, что законодательство должно не только регулировать, но и воспитывать людей, и это следовало из многочисленных постановлений ЦК КПСС и Совета Министров, носящих характер политических лозунгов, чей основополагающий характер заключался в предопределенности по идейному содержанию всех правовых предписаний. Законодательство было откровенно политизированным, содержало много программных моментов, политических заявлений. Но все это в основном наше прошлое и связано оно с неотдифференцированной правовой системой того времени. Современная правовая система, как отмечает С.С. Алексеев, более близка к отдифференцированным – где право четко отграничивается от иных документальных форм, а сама правовая система является «открытым, согласованным и формализованным образованием».