Правоотношение как форма реализация права

В таковых они превратятся только с наступлением юридического факта – своего волеизъявления на начало правореализации. Отсюда общие правоотношения с точки зрения их связи с юридическими фактами ничем от относительных правоотношений не отличаются. И для первых, и для вторых одной только правовой нормы, закрепляющей их модель, недостаточно. Необходим еще и юридический факт, переводящий содержание этой нормы в реальное правоотношение. В качестве данного факта и выступает факт волеизъявления (начала правореализации) управомоченным лицом.

Безусловно, такое представление справедливо только в том случае, если содержанием правоотношения считается поведение, взаимодействие их участников, а не просто связь между их правами и обязанностями вне зависимости от ее воплощения в поведенческих актах. В последнем случае правоотношения безосновательно отождествляются с абстрактными юридическими связями, которые, в отличие от связей-правоотношений, действительно возникают лишь на основе вступивших в силу юридических норм и являются первым этапом процесса становления правоотношений. Например, это связи, возникающие между всеми потенциальными участниками конкретных трудовых правоотношений, типичные модели которых зафиксированы в различных (в том числе, и в конституционных) нормах позитивного права. Реальных правоотношений, т.е. взаимодействий, проявившихся в фактическом поведении конкретных работодателей и работников, в данном случае еще нет. Однако юридическое значение такого рода абстрактных связей проявляется в том, что они, выступая результатом информационного и ценностно-ориентационного способов (форм) правового воздействия, структурируют правовое пространство, заранее расставляя всех потенциальных участников будущих трудовых правоотношений в определенное положение друг к другу, закрепляя за ними еще не индивидуализированные, а потому лишенные конкретного наполнения, субъективные права и обязанности. Их индивидуализация, равно как и персонификация их обладателей, происходит позднее, когда на основе необходимых юридических фактов (заключение трудового договора и т.п.) возникают относительные трудовые правоотношения, в которых и происходит реальное осуществление индивидуализированных прав и обязанностей. В этом случае абстрактные правовые связи благодаря юридическим фактам трансформируются в связи-правоотношения. Именно правоотношения, а не общие юридические связи, являются результатом специально правового воздействия на поведение субъектов, которое обозначается как правовое регулирование.

Если же считать правоотношением любую абстрактную юридическую связь между носителями субъективных прав и обязанностей, которые являются лишь потенциальными участниками будущего правового взаимодействия, вне зависимости от того, вступят ли они в это взаимодействие или нет, то тогда различие между юридической нормой и правоотношением исчезает. В этом случае абстрактная, типичная, не конкретизированная юридическая связь между не персонифицированными субъектами, реально не взаимодействующими друг с другом, - это и есть ни что иное, как общее правило – мера возможного или должного (но еще не существующего) поведения, закрепленная в действующей правовой норме. Не удивительно, что этот вполне очевидный факт не могут отрицать и сторонники идеи общих правоотношений. Например, Н.А. Пьянов, в целом разделяющий эту идею, пишет: «На первый взгляд может показаться, что общие правоотношения в изложенной трактовке не представляют собой реально существующих правоотношений, что это некие образы, модели правоотношений, сконструированные нормами права. В какой-то мере это так. Именно исходя из содержания правовых норм мы можем судить о том, какие общественные отношения и в каком объеме признаны государством правовыми отношениями. Но, начав действовать, нормы права вносят в регулируемые ими общественные отношения конститутивный момент.