Результаты судебной реформы М.М. Сперанского в Сибири
Хотя служба в совете Главного управления считалась почетной, однако это не мешало советникам стремиться "уходить на должности земских заседателей, исправников и вообще на места выгодные". Деятельность советов Главных управлений обеих частей Сибири демонстрировала их все возрастающую зависимость от генерал-губернаторов, которая была обусловлена не только юридическими нормами, но и складывавшейся практикой назначения советников, распределением дел между советом и канцелярией генерал-губернатора. Таким образом, используя нормативные акты «Уложения» в своих целях, генерал-губернаторы приобретали в отдаленном крае прежнюю силу, предоставлявшую возможность самовластно управлять вверенными им подданными.
Такое положение дел в столь отдаленном крае беспокоило правительство, стремящееся контролировать ситуацию на местах. Этим и было вызвано предложение министра юстиции графа В.Н. Панина от 28 июля 1841 г., указывающее на необходимость распространения круга действий сибирских прокуроров на общем основании и стремящееся «…поставить их в то же отношение по охране судебного порядка, в каком находятся губернские прокуроры в великороссийских губерниях». Мерами контроля со стороны прокуроров центр пытался ограничить единоличную власть генерал-губернаторов. Предложение вызвало недовольство генерал губернаторов как Западной, так и Восточной Сибири. Их претензии можно свести к следующим:
1) Генерал-губернаторы указывали, что различия должностей губернских прокуроров в Сибири и в великороссийских губерниях – не в правах и обязанностях, а в отношении их к общегубернским, в особенности к Главным управлениям, цель которых – централизации надзора. Ослаблять же власть генерал-губернатора за тысячи верст от столицы невозможно без ущерба для службы вследствие того, что в Тобольске и Томске «своевременных разрешений от министерств ожидать нельзя». Действительно, учитывая расстояние до столицы, отсутствие оперативной связи между центром и регионами, занятость центральных органов власти делами общероссийского масштаба, можно понять опасения генерал-губернаторов по поводу министерского предложения.
2) Указывалось и на то, что в состав Совета Главного управления входит советник от Министерства юстиции с правом «доносить выше все о том, что признает сделанным неправильно и противозаконно». В случае же поступления прокурорских протестов прямо в Сенат или министерства, рассмотрение их уже в Главном управлении будет бесполезным и «главное начальство устранится от одного из главных своих обязанностей».
3) В качестве недостатков указывалась и медленность такого делопроизводства. Действительно, при отправлении прокурорских протестов непосредственно в Сенат или Министерство юстиции, следовало бы ожидать рост волокиты в делопроизводстве. Центральное правительство не могло, на наш взгляд, оперативно отвечать и реагировать на текущие проблемы в столь отдаленном регионе.
Несмотря на протесты генерал-губернаторов, В.Н. Панин не отступал и подал свои предложения в Комитет министров, а после и в Государственный Совет. Министр предлагал предоставить прокурорам и стряпчим право доносить о своих замечаниях непосредственно в Министерство юстиции. Генерал-губернаторы, возможно, боялись утечки неконтролируемой информации.